Две подруги наконец собрались встретиться, пообщаться о своём, о девичьем, поделиться наболевшим. Только меньше чем через двое суток одну из них убьёт вместе с семьёй и никогда уже не повторится подобная задушевная, светлая, прощальная беседа.
Действующие лица: Алиса и Лонгботтом и Марлен Маккиннон
Время и место: февраль 1981 года. Съёмная квартира Марлен.
Встреча накануне вечной разлуки
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться12014-05-18 08:57:46
Поделиться22014-05-18 11:05:14
Последние дни Лондон одолела не прекращающая метель, изредка перемежающаяся обыкновенным снегопадом. Кажется, небесная канцелярия решила засыпать столицу Англии снегом напрочь, чтобы жителям её жизнь слишком сладкой не казалась. На улице высились огромные сугробы, в которых детвора с удовольствием кувыркалась периодически, деревья гнулись вниз, грозясь сломиться под тяжестью образовавшихся на них снежных шапок.
С утра сегодня погода мало чем отличалась от всех предыдущих дней - разыгралась метель, грозя снести с ног редких прохожих, которых нужда заставила выйти на улицу в такую непогоду, градусник показывал температуру – 15 градусов. Закончив пить утренний кофе( в выходной можно просто насладиться не спеша бодрящим напитком, а не завтракать на бегу, чтобы не опоздать на службу), Марлен Маккиннон с неудовольствием покосилась на непогоду за окошком и поплотнее запахнула вязаную тёплую кофту, наброшенную поверх домашнего костюма. Как всё таки хорошо, что ей не нужно в такую холодюгу и метель выходить из дома, а можно спокойно ждать в доме, пока пожалует в гости Алиса! А вот Лонгботтом не позавидуешь, откровенно говоря – по эдакой непогодке и врагу, не то, что любимой подруге, не пожелаешь высунуть нос на улицу. Впрочем, Алиска вполне может и, поглядев на буйство погоды, рассудить, что поход в гости к Марлен можно перенести и на другой выходной, а ей прислать сову с извинениями, что не явится сегодня. Хотя нет, сколько Марли знала подругу, если Алиса пообещала зайти, значит, никакой холод и метель её не остановят в этом намерении, ибо слово своё она держать умеет как никто другой.
Сполоснув быстро чашку и ликвидировав следы завтрака, Марли решила хотя бы минимально перед приходом подруги прибраться в квартире. Конечно, обычно домашними делами занимается братец, но не далее как вчера он отбыл в командировку по работе, правда, фирменный лимонный пирог к сегодняшнему визиту подруги сестры успев испечь. К тому же Марли и так совестно становилось порою, что она целыми днями на работе, а в выходные только отсыпается, да встречается с друзьями, а всё хозяйство в квартире переложено на плечи Патрика. Посему, с самым решительным видим Марлен вытащила волшебную палочку и принялась с её помощью отчищать кухню, гостиную и свою комнату от пыли Наконец квартира приобрела вполне пристойный для приёма гостью вид и Марли с ногами уселась на диван в гостиной с книжкой. Новый любовный роман здорово увлёк её, заставив полностью отрешиться от окружающего мира. А к реальности вернуться позволил лишь тихий стук во входную дверь – звонок уже давно в квартире не работал, руки Патрика пока не добрались починить его. Наширив на полу тапку, Марлен вскочила с дивана и поспешила в коридор. Даже спрашивать, кто стоит за порогом, девушка не стала, а просто распахнула входную дверь и радостно обняла здорово заметённую метелью Алиску:
- Привет! Ты сейчас на зимний сугроб, по- моему, похожа, такая снежная вся! Ну, проходи скорее, ты ж замёрзла, наверное!
Поделиться32014-05-18 16:54:20
Утро нового дня опять ознаменовалось сумасшедшим снегопадом. Лондон и так уже напоминал один большой сугроб, а снег все падал и падал, словно хотел уничтожить всю грязь, что есть в этом богом забытом месте.
Алиса за последний год несколько отошла от дел: в аврорате был оформлен декретный отпуск, а что до ордена, то Фрэнк придумывал тысячи причин, чтобы не брать супругу с собой. Сначала Невилл был совсем маленьким, потом, в возрасте пяти месяцев умудрился подхватить маггловский грипп, и три недели подряд находился на волосок от смерти, а она, Алиса, сходила с ума. Сейчас же, когда все это осталось позади, ведьма ловила себя на мысли, что ей не очень то и хочется возвращаться к военным будням. Была за эти долгие месяцы лишь одна операция, после которой она размазывала слезы по лицу, сидя в приемном покое Мунго, молясь всем богам, чтобы с Фрэнком все обошлось.
Когда где-нибудь разговор заходил о войне, хохотушка Алиса сразу становилась серьезной, словно взрослела на десяток лет за раз.
Война глупа и бессмысленна изначально. Она не ведет к победе – она сеет горе и ненависть, и всем когда-нибудь аукнется.
Гриффиндорка старалась смотреть на вещи без розовых очков, да и откуда им теперь было взяться? Осколки стекляшек-надежд, были любовно сложены в коробку и убраны за ненадобностью. Алиса с ужасом находила в себе то качество, что всегда презирала в других: жестокость. Но с этим еще можно было жить, худо-бедно, но можно. А вот с разрушенными идеалами ей жить почему-то было гораздо сложнее. Слепая вера в правильность своих действий осыпалась цветками вишни в пыль под ее ногами, стучалась порывами сурового февральского ветра в окна, оставляя после себя только опустошение.
Она совсем еще юна — ей чуть за двадцать лет, но она уже видела в жизни отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками. Видела, что кто-то натравливает одних на других, и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Алиса видит, что лучшие умы человечества находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать насилие. И вместе с ней это видят все люди ее возраста...Что скажут прадеды, если они когда-нибудь поднимутся из могил и представ перед ними, потребуют отчета? Чего им ждать от этих юнцов, если те доживут до того дня, когда не будет войны? Пару лет они занимались тем, что убивали. Это было их призванием, первым призванием в суматошной жизни. Все, что они знают о жизни, — это смерть. Что же еще будет потом?
Все еще было впереди, еще даже ничего глобального не успело случиться, но всё сущее, весь мировой уклад жизни уже начал разгоняться под гору, к тому последнему трамплину, откуда лишь один путь — во тьму. Алиса, к сожалению, слишком остро начала это чувствовать.
Однако, сегодняшний день был одним из самых тихих за последнее время: у Фрэнка выдался выходной, и он самозабвенно пытался научить Невилла летать. Выходило скверно.
На смену неудавшимся попыткам сделать из сына лучшего охотника магического мира, пришли три попытки накормить ребенка кашей, которую тот упорно отказывался даже пробовать. Закрывал рот, упрямо вертел головой и лепетал что-то на своем детском языке. Что-то ругательное, однозначно.
Как итог Алиса получила перепачканную кашей кухню, ревущего и голодного младенца, и Фрэнка, со взглядом горящим, взывающим о помощи.
Через час погром был ликвидирован парочкой бытовых заклятий, ребенок накормлен кашей, муж - тыквенным супом и гренками, и в доме опять наступила тишина.
Алиса поправила одеяло на диване, где сладко спали ее мужчины, нацарапала Фрэнку записку и, подхватив приготовленные пакеты с гостинцами, выскользнула за дверь.
По правда сказать, ей было очень совестно. Теперь они реже встречались с Марлен, и Алиса чувствовала себя так, словно пренебрегает этой дружбой в угоду сыну. Конечно, это было совсем не так, но переубедить в этом миссис Лонгботтом в период самоедства не удалось бы не только МакКинон, но и самому Мерлину. Тем более, что от подруги уже три дня не было никаких вестей, и Элис чувствовала беспокойство за Марли, смешанное с чем-то непонятным, но особенно страшным.
Нет, наверное Алисе все-таки нужны травки, что советовала мадам Августа. Совсем нервы ни к черту.
Аппарировав в знакомый квартал Алиса решилась на маленькую прогулку, чтобы купить горячих булочек в кофейне на углу, возле жилища подруги. Через четверть часа, замерзшая, но довольная Лонгботтом уже стучалась в дверь бывшей гриффиндорки.
Сразу после на пороге появился ураган по имени Марлен, и Алиса попала в ее заботливые руки, не забыв прикрыть дверь, при этом умудрившись наложить на нее парочку защитных заклинаний.
- Я- то может похожа на сугроб, а вот ты - на третьекурсницу! - распалялась волшебница, целуя Марли в щеку, -Ты про оборотное зелье не помнишь, да? Мало ли, кто мог тебя ожидать за дверью?
Мало ли кто?... Враки все это, и обе они прекрасно понимали, кто может ожидать по ту сторону двери...и от осознания делалось жутко.
Нельзя быть такой беспечной Марлен.- беззлобно ворчала Алиса, следуя за подругой на кухню, и быстро раскладывая принесенные сласти на столе, - особенно в наше не простое время. Но я правда очень рада тебя видеть... Живой Если бы только знала Алиса, насколько в тот момент была права...
Поделиться42014-05-19 21:57:37
Глядя, как Алиса захлопывает дверь, да ещё и колдует над её защитой, Марли не смогла сдержать сдавленный смешок. Сроду подруга паранойей и излишним желанием обезопасить себя не страдала, наоборот, смелостью и решительностью ещё почище Марлен в период их общего аврорского бытия блистала. Не иначе как жизнь семейная, постоянная тревога за мужа – аврора и крошечного сына заставили Алису превратиться в предусмотрительную и старающуюся минимизировать риск для себя и близких леди.
Не успела Марлен даже вытащить палочку, чтобы прибрать с пола снег, нанесённый с улицы подругой и уже начавший таять, как Алиса уже вслух принялась ругать Марли за беспечность. Правда, не зло, а любя, по- дружески, это Маккиннон ощущала очень хорошо. Беспечно отмахнувшись от закончившей тираду подруги, Марли рассмеялась:
- Ой, а то бы враг, явившийся ко мне под твоей личиной, не позаботился о том, чтобы всё выглядело достоверно! Знаешь, ты со своей тирадой очень напомнила мне мистера Муди с его вечным призывом быть постоянно бдительными! Кстати, тебе огромный привет от него, подружка.
Алиса уже немного оттаяла от лёгкого недовольства беспечностью подруги, чему Марли была искренне счастлива. Наконец мантия подруги оказалась на крючке( хозяйка дома при этом искренне надеялась, что крючок не сломается, что давно уже грозился сделать, и мантия подруги не окажется на далеко не самом чистом полу), Марли ловко прибрала небольшую лужицу снега и отправилась на кухню. Алиска с пакетом, где явно хранилось что – то вкусное, засеменила следом. Войдя в пищеблок, Марлен подошла к буфету и принялась вытаскивать из него посуду для чаепития. Каждый раз при попытках снять сверху гостевые блюдца и чашки она ругала всеми известными словами того, кто проектировал буфет так по – дурацки, что только довольно высокий человек без стула мог до его верхних полок добраться. Вот и сейчас, чудом лишь дотянувшись до нужной посуды и едва не уронив в процессе чашку, Марли недовольно проворчала:
- Вот заставить бы того, кто сделал подобное сооружение, самого им пользоваться! И братец мой, конечно, молодец – я же просила его давно переставить посуду так, чтобы наверху оказалось только какое – нибудь ненужное барахло.
Деловито взмахнув палочкой, Марлен вскипятила чайник на плите и вынула из нижней части злосчастного буфета аккуратно завернутый в вощёную бумагу лимонный пирог, которой водрузила на стол. По чашкам хозяйка квартиры разлила ароматный чай с мятой( который нежно любили они обе) и наконец присела напротив подруги.
- Ну а теперь рассказывай, как жизнь, как твои мальчики? Невилл уже совсем большой, наверное, я так давно его не видела!
Так хорошо и комфортно было сейчас сидеть в уютной кухне, напротив любимой подруги за чашкой чая и тихой болтовнёй обо всём. Когда в мире война, когда каждый день видишь смерть своими глазами, когда она порою просто на пятки тебе наступает, особенно начинаешь ценить такие светлые, добрые моменты. Нет, упаси Марлин, сентиментальна Марли сроду не была, но даже её, бесшабашную, обожающую риск и азарт девицу, здорово доконала эта чёртова война. Сколько жизней она уже унесла, сколько друзей и знакомых Маккиннон уже пали жертвами этой чёртовой заварушки! И ведь конца – края всему этому даже не видно, и когда снова придут мирные дни, лишь Мерлин знает. Да и придут ли, кстати, и доживёт ли до них сами Марли?
Поделиться52014-05-20 11:48:30
Сражаясь в одной войне, мы всегда готовимся к следующей.
Породистые, цепные псы, отпущенные на волю, жаждущие власти и крови все чаще выходили на охоту, чтобы принести в зубах хозяину очередную победу.
Война уравнивала всех, и силы добра почему-то носили черное белье.
Взмах волшебной палочки, и захлопывались хитроумно расставленные капканы вокруг пожирателей, взлетали на воздух их явочные квартиры, лопались, словно мыльные пузыри, защитные сферы.
Отточенность движений, ставших уже автоматическими — и семейные склепы да городские кладбища пополнялись новым рядом могильных плит, но от чего-то черная метка самого известного темного мага современности стала появляться на небе все чаще и чаще.
Алиса только удивлялась — как они все, те, кто каким-либо образом причастен ко всему этому безумию, не спятили окончательно, и смогли сохранить в себе хоть что-то, кроме ненависти и злости?
Принято считать, что на войне взрослеют. Это ошибка. На войне стареют. А когда возвращаются — если возвращаются, — то возвращаются к той жизни, где не убивают, а ходят на работу, любят и учатся. Но как раз всего этого вернувшиеся и не умеют. И потому они в мирной жизни второгодники.
Два года войны, войны настоящей, кровавой, густо приправленной магией, не могли пройти для них бесследно, и все-таки они не сошли с ума. Им приходилось видеть чужие смерти, терять товарищей и вытаскивать друг друга из самой гущи очередной заварухи, когда воздух искрит и плавится от разноцветных заклинаний и магическую энергию, кажется, можно черпать горстями и глотать, словно горькие пилюли во время болезни, а кровь лилась рекой, также как и отборные ругательства на английском и латыни.
Они часто напивались в загородных домах, стирая кровь с недетских уже лиц и пыльных мантий, после рейдов в тылы противника на ходу залечивали раны, и неделями забывали потом свести шрамы, они взрослели быстрее, чем успевали это осознать, получив в замен беззаботности либо слепую веру в себя, либо страх, что рано или поздно эти выродки доберутся и до тебя.
Марлен Эмма МакКинон, уж лучше я буду напоминать Аластора, чем пить огневиски во упокой твоей души... На правду ведь не обижаются, правда?
А мир все дышал, захлебывался кровью, горел адским огнем, сорвавшимся с чьей-то палочки, но снова оставался жив. И иногда, туманными Лондонскими вечерами, Алиса видела в глазах любимого мужчины тщательно скрываемый от нее животный страх. И вот тогда ей становилось жутко, от осознания того, что когда-нибудь Фортуна может им не улыбнуться, и она может его потерять, от того, что не сможет помочь, уберечь и защитить.
Он изменился, и в закаленном боями авроре все меньше черт оставалось от того мальчишки, что лихо носился над квиддичным полем, выискивая снитч...
Каждому из нас есть, что терять, Марлен, и видит Моргана, я не хочу, чтобы ты пострадала из-за твоей наивности. Конечно, МакКинон была права. Слуги Волднморта мало когда заботились о приличиях, но если Алиса может хотя бы попытаться уберечь близких, поверьте, она будет делать это снова и снова. Вдруг сработает?
— Это война? — спросил он.
— Вовсе нет, это наша жизнь.
Смертельная опасность все-таки прекрасный повод для сближения душ, сплетения тел и высвобождения потаенных желаний, особенно если ты еще совсем молод. Словно решив поспорить со старинным «Make Love Not War», юные маги активно занимались и тем и другим. Игрались скорые, или помпезные свадьбы, рождались дети, а потом гремели не менее помпезные похороны.
А Алиса все ждала, вот война закончится, и все наладится. Единственное, чему она научилась во всем этом вертепе- это жить здесь и сейчас.
С утра "здесь" являлось ее собственной гостиной, "сейчас" же она сидела на уютной кухне Марлен и грела замерзшие пальца о чашку с зеленым чаем.
Дай Мерлин, дорогая, чтобы неудобный буфет был самой большой нашей неприятностью. И самой, до чертиков, до жути хотелось в это верить, потому что если погибнет вера, то и сама Алиса погибнет, сдастся, сломается. А надо держаться. Ради Фрэнка, ради друзей, ради тех, кто слабее и нуждается в защите.
Для Алисы в слове «товарищ» заключено все. Не мимоходное — «товарищ, вы на этой остановке сходите? », «товарищ, вы здесь не стояли, вы за мной» и не безразличное «мы поздравляем товарища такого-то, и желаем», и так далее, а уверенность в выполнении обещанного, немногословная, часто неожиданная, помощь и то, что он никогда не потребует, чтобы она была, как он, потому что уверен, что и Алиса этого не потребует. Короче, товарищ — это то реальное и оттого неимоверно высокое, чего один человек может ожидать от другого. И если этого нет, то все остальное обесценивается или вовсе теряет свое значение. У них с Марлен это было, и потому Алиса считала своим долгом говорить гриффиндорке именно то, что думает.
Знаешь, иногда мне кажется, что парочку пожирателей прихлопнуть проще, нежели справиться с одним ребенком. В противостоянии "Невилл - Фрэнк и каша" сын победил со значительным отрывом, - Алиса улыбнулась своим мыслям. -Ты бы зашла к нам, а то сидишь тут в одиночестве, словно улитка, забившись в панцирь...
Нельзя сказать, что Алиса совсем не одобряла ухажера подруги, просто в глубине души у Лонгботтом складывалось ощущение, что у Марлен к нему все гораздо серьезнее, раз он так и не просил ее руки. А потом случилась беда,и Алиса обещала себе вытащить Марлен из пучины отчаянья. Выходило плохо, но Лонгботтом не отступалась от своего плана, да и не отступится. Ни-за-что.
Отредактировано Alice Longbottom (2014-05-20 15:49:54)
Поделиться62014-05-26 21:37:12
И снова Алиса заговорила о том, что Марли пренебрегает элементарными мерами безопасности и распахивает дверь кому не попадя. Впрочем, почему это кому не попадя? Воров в их с братом более чем скромную квартирку вряд ли занесёт, какие – нибудь бродяги – попрошайки аврору точно не страшны, значит, только господа Пожиратели могут пожаловать из непрошеных гостей. Слушая ласковые почти упрёки подруги, Марлен ощущала, как тепло разливается по её сердцу – приятно же, что есть человек( ну, кроме братца и родителей), который беспокоится о ней и не скрывает, что будет жутко огорчён, если что – то случится с ней. Мило улыбнувшись Алисе, Марли хмыкнула:
- Спасибо за заботу, Алиса, но ты же знаешь, я обычно правила безопасности блюду и серьёзно к этому отношусь. Просто только ты так тихо, вежливо стучишься в дверь, остальные что есть силы начинают дубасить. Кстати, братца надо будет озадачить, чтобы замок починил наконец.
За окошком всё сильнее бушевала метель( февраль традиционно самый снежный месяц, но сейчас непогода саму себя уже превосходила), а на кухне, где сидели подружки, было уютно и тихо от их спокойной беседы и ароматного чая с потрясающе вкусным лимонным пирогом и гостинцами Алисы. Ловко отрезав себе ещё кусок пирога, Марли подвинула блюдо с ним Алисе и шутливо скомандовала:
- Ты почему не ешь такую вкуснятину? Отрезай кусок и побольше, мы с Патриком позавчера полвечера его пекли!
О том, что изготавливал торт брат, а её участие заключалось лишь в том, что она подавала нужные продукты и помыла потом посуду, Марлен стыдливо умолчала. Слегка усмехнувшись на Алисину реплику насчёт буфета, девушка согласно кивнула головой:
- Ох, дорого бы я дала, чтобы твои слова сбылись! Но, боюсь, с нашей собачьей работой только мечтать и мечтать об этом.
Хотелось поделиться новостями о работе, рассказать, что нового произошло в родном их аврорате. Но после краткого размышления от этой идеи Марлен отказалась. Хорошего сейчас в конторе всё равно ничего не происходит, только всё новые и новые рейды против тёмных магов и Пожирателей, новые и новые невинные жертвы тех, кто творит беззаконье в волшебном мире и не желает жить, как все нормальные, порядочные маги. Эту, что ли, невесёлую картину рисовать Алисе? К тому же подруга явно скучает очень сильно по работе, а от рассказов Марли ещё сильнее может стать её тоска по аврорской службе. Да и вообще, новости аврората Алисе наверняка на хвосте Фрэнк каждый день притаскивает.
Алиса заговорила о сыне и муже, причём с такой любовью и нежностью, что Марли поневоле позавидовала подруге сейчас. Да, кто – то может счесть, что войне – не лучшее время, чтобы жениться и детей заводить, но рискнула же Алиса в разгар этого всего бардака и замуж выйти, и малыша родить! Ох, как хотелось бы Марлен, чтобы рядом с ней тоже всегда был надёжный, любящий и любимый мужчина, чтобы на руках она качала его ребёнка. И плевать на работу любимую, плевать на всю войну вместе взятую было бы тогда ей, откровенно говоря. Только вот не выделила Марли куска женского простого счастья быть женой и матерью – единственный мужчина, которого она любила и за которого пошла бы замуж, не раздумывая, уже мёртв давно волею судьбы. А с его смертью и сердце Марли к мужчинам совершенно охладело – раньше и пококетничать, и пофлиртовать она могла, а теперь навсегда словно осталась её душа верна Нэрну.
Постаравшись вынырнуть из раздумий, Марлен честно признавалась подруге:
- Знаешь, а я ведь тебе белой завистью завидую! Как бы я сама хотела иметь такого же чудесного мужа, как Фрэнк, такого милого малыша, как Невилл! Ты не подумая, я не жалуюсь, просто констатирую факт, что мечтаю уже не о чём – то эфемерном, а о самом простом женском счастье.
Услышав, что подруга приглашает её в гости, Марлен радостно кивнула головой – вот к Лонгботтомам она и правда с удовольствием наведается в их уютное жилище!
- Забегу в ближайший свободный день, обещаю! Я и правда сто лет у вас не была, безобразие какое – то! Но ты же знаешь, с нашей работой свободный день, чтобы никто на службу не дёрнул, ещё и не особенно выкроишь.
Страница: 1
