Новости в магическом мире разносились со скоростью сов. Новости в Министерстве разлетались быстрее бумажных самолетиков. А сплетни, кажется, были повсюду постоянно, словно еще одна волна радио, вещающая беспрестанно.
В лифте было не протолкнуться, волшебники и волшебницы спешили в свои уютные дома после рабочей смены. Гестия Джонс никуда не спешила, но с недавних пор, а именно после разговоров начальства о переработках и принудительном отпуске, лишнего  времени в аврорате не проводила. К чему дразнить крокодилов? 
А не спешила она в основном потому, что у нее, в отличие от всего этого гудящего человеческого роя,  не было того самого  «уютного дома», в который тебе хотелось бы возвращаться. Над уютными домами никогда не витала черная метка. Когда ты заходишь внутрь, тебя должен преследовать запах ужина, а не ощущение чужого, неведомого присутствия. И ни одна тряпка, ни одно очищающие заклинание не смоют знание того, что именно по этим светлым коридорам шествовали убийцы их родителей.  Да и не к кому Гестии теперь было возвращаться, но оно и к лучшему. Девушка не привыкла сомневаться в принятых решениях. Сомнения закрадывались лишь по ночам в пустом и слишком большом для нее одном доме.
Коллеги переговаривались между собой, делились планами, договаривались о встречах и рассказывали байки, все это был лишь ненавязчивый шум, на фоне которого слишком явственно выделялись два отчаянно шепчущих голоса за ее спиной, словно требовавшие, чтобы девушка прислушалась, пусть и невольно.
…Где это слыханно, командир бросил свой отряд?! Говорят, он демонстративно сломал палочку, мол, разбирайтесь сами… Явно не в себе… Слава Мерлину, никто не пострадал, но это скорее случайность… Его действия должны были быть решающими… Не удивительно… Боялись, как бы не навредил себе… Нашли с трудом… Такая трагедия, но надо держать себя в руках… Уволился… Давно пора было назначить кого-то получше этого Дирборна, таким надо давать заслуженный отдых…
Каким этот «таким», мысль свою волшебник развить не успел, ему хватило одного взгляда от обернувшейся девчонки-аврора.
«Ишь, сверкает глазами, как гарпия, никакого уважения к старшим», - недовольно подумал сварливый старик, но мысли свои, вопреки обыкновению, вслух не высказал.
Но Джонс уже забыла про вздорного волшебника, прокручивая в голове совершенно иное.
«Этого Дирборна» она знала лично. Они неоднократно оказывались напарниками по заданиям Ордена. У ирландца был острый язык, неимоверное нахальство, прямолинейность и комплекс «джентельмена». Работая в связках, он норовил все сделать за напарницу и уберечь ее, на правах старшего, от всего и вся, потому было бы совершенно невозможно предположить, что он бросил свой отряд.
Если бы Карадок не был «таким», как назвал его тот пустоголовый брехун. И Гестии в отличие от его спутника, не стоило объяснять, что это значит. Она и сама была такой… Смерть супруги волшебника не была тайной для Джонс. Но в эту историю аврор, безусловно, не влезала. Пожалуй, как никто другой она ценила чужое невмешательство, и потому сама никогда не впутывалась в чужие дела, тем более в такие дела, которые заставляли болеть ее собственные раны еще сильнее.
Вот только какая-то смутная тревога не давала покоя. Словам тем двоих, она почему-то поверила. Сквозившему в их шепоте довольству и превосходству невозможно не верить. Так только и можно перемывать косточки жертве, которая уже никогда не сможет постоять за себя.
Изменять своим принципам и вмешиваться, Гес не станет, она просто должна была убедиться, что все с ирландцем было в порядке. Она оказалась в этом пабе быстрее чем придумывала оправдания для собственных действий. «Кружка для простака» - кто в здравом уме мог назвать так свое заведение, волшебница не имела никакого понятия. Но именно сюда ее привел Дирборн после не слишком-то удачно выполненного задания. После третьей стопки он проронил, что только здесь стоит зализывать раны, потому что тут, якобы, никому не будет дела.
Здесь было шумно, многолюдно, несмотря на ранний вечер. И не наблюдалось никого по имени Карадок. И стоило бы вздохнуть спокойно, забыть о всех этих глупостях, развернуться и выйти вон. Но в последнее время Джонс обзавелась совершенно не красившей юную леди пагубной привычкой. Именно она не позволила уйти, и Гестия оказалась возле барной стойки. Взяв в руки стакан с разбавленным джином, аврор огляделась вокруг еще раз, более тщательно. И тогда только заметила в закутке за музыкальным автоматом еще один столик, за которым притаилась знакомая фигура.
Подойдя ближе, волшебница смогла убедиться в своей правоте. Хотя ужасно желала, чтобы это все оказалось обманом зрения.
И что-то заставляет нарушить ее столь лелеемые принципы…
- Эй, моряк, и часто тебя заносит в этот порт? – со смешком произносит она, присаживаясь, не дожидаясь приглашения.
Возможно, то, что она никогда не говорила ему о своих соболезнованиях и ценила, когда этого не сделал он, но, пожалуй, сейчас ирландец был единственным, кто ее понимал, и кого бы могла понять Гес.
А возможно то, что все за стенами этого странного заведения спешили в свои клятые уютные домишки, а у нее был только дом с приведениями.