Пронизывающий ветер проникал под куртку, заставлял Фэнрира ненароком ёжиться от дискомфорта. Он шёл за молодой девушкой уже около получаса, стараясь держать дистанцию и быть как можно незаметнее, насколько это вообще возможно для высокого, крепкого и очень сомнительного мужчины. Он редко использовал тактику слежки, нападая, как правило, при первой же удобной возможности, но сегодня у него были другие цели. В этой хрупкой, утончённой фигурке было то, что заставило оборотня изменить своим планам и махнуть на всё рукой – её запах. Острый нюх волка никак не мог пропустить запах родной крови, да, именно родной. Это было очень необычно и требовало немедленного разрешения внезапно возникших вопросов.

Узкие переулки сменялись тупиками и ещё более узкими переходами в сквозных коридорах жилых домов и магазинов, за каждым углом скрывалась какая-то очередная опасность, но хуже той, что сейчас повсюду ступала по следам молодой особы, трудно было придумать. Запах крови, терпкий, с горчинкой бил в нос так сильно, что начинала кружиться голова. Жёлто-зелёные глаза то и дело угрожающе сверкали, отражая внезапные световые блики, словно яркие всполохи в зеркале. Дыхание убийцы – спокойное, размерное и тихое, губы изредка размыкались, выпуская горячее дыхание. Его шагов почти не было слышно, идеальный хищник.

В движениях девушки стала проступать какая-то нервозность

- Неужели почувствовала слежку? – подумал Сивый и неслышно нырнул в пересекающий коридор, сливаясь с темнотой и выжидая момент, когда можно будет продолжить преследование. Он не боялся, что потеряет её след, этот запах, что оставался за ней вёл его как начерченные непрерывные стрелки. Даже если бы девушка попыталась запутать преследователя, он без труда нашёл бы её вновь.

Фэнрир Грейбэк – так звали его теперь, жестокого, беспощадного убийцу, что терзал всю Англию уже не первый год регулярными убийствами чистокровных магов. Вряд ли бы нашёлся хоть один смельчак, который решил бы добровольно попытаться поймать оборотня. Он был везде и одновременно нигде. Вроде бы все знали, где вотчина этого зверя, но в то же время никто не мог сказать точные координаты. Он появлялся из ниоткуда, и исчезал в никуда - истинный ребёнок ночи. Он уже и не помнил себя другим, даже и не думал, что может быть как-то иначе, что можно жить другой жизнью, без крови, убийств и жестокости, без бесконечных пыток жертв, что можно любить и быть любимым. Он презирал это чувство, презирал за то, что был лишён этого в детстве.

Чёрные кожаные штаны, массивные военные ботинки, кожаная коричневая куртка на чёрном волчьем меху – вот и всё его имущество.  Он не был привязан ни к чему и ни к кому, лишь стая держала его рядом, требуя постоянной опеки, защиты и покровительства. Да, многие из них были в состоянии сами позаботиться о себе, но в свете сложившейся ситуации, приходилось держать «большую семью» вместе. Семья, да, когда-то он знал это слово, но думал, что навсегда забыл его, и вот теперь, этот запах вновь растеребил старые рваные раны, заставляя кровоточить и болеть.

- Нет, куда же ты намылилась, крошка, мне совершенно не нужно, чтобы ты туда шла – подумал Сивый, когда девушка в очередной раз нырнула в переулок. Было понятно, что она пытается выйти на оживлённую улицу, а где есть люди, там полно полиции, а если это магическая улица, то там будет полно авроров, а пересекаться с авроратом в планы Фэнрира сегодня совершенно не входило. Оборотень и так уже порядком застрял у правоохранительных магических органов «меж зубов», как весьма маленькая, зудящая, рыбья косточка, которую и не достать, но и оставить вроде бы, как и не предоставляется никакой возможности. Сивый ходил на убийства, как на работу, каждый день, в один и тот же временной отрезок, как по рабочему графику с девяти вечера  до трёх ночи, он проводил «перепись населения» своим особым изощрённым способом. Его фотографии с надписью «Особо Опасен» не висели разве что в детской кроватке. Нырнув в очередную темноту, чтобы переждать, пока девушка тронется дальше, Фэнрир наткнулся на своё отражение на бумаге, сорвал объявление, издав характерный шелест бумаги, и некоторое время увлечённо рассматривал свою двигающуюся фотографию.

- Брррр, надо же было именно это сюда вставить, не могли, что ли запросить у меня снимок, где я более фотогеничен… Жуть какая… - Фэнрир сморщился, скомкал листовку и сунул в карман, затем выглянул из-за угла, замечая, как в очередном повороте исчезает краешек мантии.

- Нет, пора бы познакомиться, а то уйдёт, чертовка. – Фэнрир огляделся по сторонам, заметил старую скрипучую дверь проходящего коридора и неслышно проскользнул внутрь, значительно тем самым сокращая себе путь. Он едва не налетел на девушку, вовремя заметив её приближение и притаившись во тьме, сливаясь с антуражем.

Она заметно нервничала, её беспокойство стало перерастать в паранойю, девушка несколько раз оглядывалась, то и дело, спотыкаясь о мощеные камни, елозила рукой в рукаве, видимо, в поисках палочки. Фэнрир слышал, как стучало её сердце, в бешеном галопе оно неслось вскачь, готовое выпрыгнуть и убежать как можно дальше, в безопасное место. Все её чувства были максимально напряжены, рассудок, видимо, буквально трубил во всю, предупреждая об опасности, но она упорно шла вперёд туда, где её уже ждал Грейбэк.

Выждав момент, когда она поравняется с тёмным проёмом совсем неприметного перехода, Фэнрир сделал едва заметных полшага и невероятно ловко, в то же время поразительно нежно и аккуратно, одной рукой накрыл рот девушке, а другой, крепко прижал её спиной к себе и, уволакивая в темноту, где их никто не мог бы заметить. Фэнрир прижался к холодной каменной стене перехода, чувствуя тепло женского тела и невероятно дурманящий запах крови. Вибрация от биения её сердца была настолько сильна, что била, словно Биг-Бен по ушам оборотня.

- Будешь хорошей девочкой, я задам тебе пару вопросов и отпущу, будешь сопротивляться - убью. И не стоит искать палочку, умрёшь ты быстрее, чем вспомнишь нужное заклинание против оборотня. Так что не дёргайся, детка и расслабься, иначе мне придётся усилить свои объятия и причинить тебе боль, ты же не хочешь, чтобы на твоей нежной, бархатной коже остались синяки, не так ли?

Низкий тихий голос с хрипотцой говорил вкрадчиво и чётко, с какими-то особыми нотками лёгкого садизма. Запах прелой листвы, который повсюду сопровождал Сивого был, пожалуй, единственным ароматом, что исходил от мужчины.

- Сейчас я уберу руку и отпущу тебя, убегать не советую, я всё равно быстрее, кричать тоже, я также быстрее авроров, убью и спокойно скроюсь, так что ради общей пользы расслабляемся и поговорим, если ты поняла всё, что я пытался до тебя донести, кивни.

Отредактировано Fenrir Greyback (2014-10-01 09:09:13)

- Вот и умница – Фэнрир расслабил хватку и отпустил девушку, разворачивая её к себе лицом и упирая спиной в стенку. Проход был настолько узок, что оборотню не составило никакого труда опереться рукой на стенку, тем самым блокируя девушку в углу и не позволяя ей улизнуть. Он навис над ней, словно гора и даже расстояние вытянутой руки совсем не ощущалось. Временами проступающие световые блики очерчивали контур его фигуры и блуждали зеркальным отражением в его глазах нагоняя ещё больше негативных мыслей. Высокий, широкоплечий, крепкий, Фэнрир сам по себе казался опасным, и совершенно не обязательно было представлять его в шкуре зверя.

Тьма прохода совершенно не мешала ему, казалось, он рассматривает девушку с головы до ног и минутный перерыв был сравним с вечностью. Грейбэк наклонился максимально вперёд, сгибая, упирающуюся в стену руку, в локте и шумно втянул носом воздух, словно смаковал запах, исходящий от девушки.

- Пытаетесь понять, зачем вы мне нужны? Ответ прост, меня привлёк ваш запах. Нет, совсем не аромат духов и трав, которыми пропитана ваша одежда, а запах крови, я ощущаю его точно так же, как вы ощущаете запах свежевыпеченного кренделя из булочной напротив, или аромат дорогого вина, сидя за столиком в ресторане. В мои планы на сегодня совершенно не входила слежка за юной, симпатичной особой, которая увлекается травами, но так уж сложились обстоятельства, что Вы, несравненная, прошли достаточно близко от меня, и я не смог устоять. О, прошу не переживать, я совершенно не голоден сегодня и не собираюсь пробовать вас на вкус, мне гораздо важнее получить от вас то, что хранится в вашей голове, в воспоминаниях. Но, я что-то очень увлёкся и не прилично так пристально разглядывать незнакомую даму, может, всё-таки, раскроете мне секрет вашего имени, о, Нимфа? Думаю, мою скромную персону вы знаете, я очень популярен в Англии, вон как меня чтят, моих изображений в городе развешано больше, чем плакатов с лозунгами Министра, я уже подумываю, а не баллотироваться ли мне в Министерство? Предвыборную кампанию себе я уже обеспечил, остаётся дело за малым. Но, что-то я отвлёкся от темы. Пока вы размышляете и вспоминаете своё имя, я немного проясню ситуацию.

Всё так же нависая над девушкой, Фэнрир ненадолго задумался, затем, в очередной раз, сверкнув зеркальным блеском жёлтых глаз, сказал:

- Вот какой парадокс, милейшая, кровь, думаю, Вы знаете, как отпечаток пальцев, у каждого человека она особенная, но объединяется не только по группе и резусу, но и по схеме ДНК. Не для кого не секрет, что кровь определяет родственные связи между группой людей. Так вот меня мучает один очень интересный вопрос – кто Вы, чёрт Вас подери, такая? И какого лешего у Вас запах моей крови? Может, Вы мне сможете ответить на этот вопрос? Ошибаться я не могу, я как безошибочный анализ ДНК, с вероятностью сто пятнадцать процентов положительного совпадения.

Она рассматривала его, сначала украдкой, потом более откровенно, а теперь даже настолько тщательно, что Фэнрир чувствовал, как по лицу скользит её взгляд, как она пытается рассмотреть его и узнать в нём кого-то из родственников.

- А, Вам тоже любопытно стало, не правда ли?

Мёртвую тишину переулка нарушили чьи-то шаги, Фэнрир плавно, словно кошка двинулся на девушку, отодвинул её дальше во тьму и накрыл собой, изредка поглядывая боковым зрением на пересечение прохода и главной улицы. Шаги приближались, Фэнрир напрягся, зажал девушке рот рукой, а из рукава куртки в свободную ладонь выпала волшебная палочка. Послышалось едва слышное утробное рычание. Шаги становились всё более отчётливыми, вот они уже почти приблизились. Мимо перехода прошёл какой-то аврор, Сивый, казалось, перестал дышать. Аврор на мгновение остановился, к чему-то прислушиваясь, Фэнрир всем телом вжал девушку в стену, не позволяя сделать ей и малейшего движения и, готовый в любое мгновение броситься первым на жертву, следил за малейшим движением человека. Постояв пару секунд, аврор достал из кармана что-то, поднёс к губам, и вскоре из его рта повалил сладковатый дымок от сигары. Шаги стали удаляться и вскоре стихли. Фэнрир ещё какое-то время подождал, напрягая слух, затем расслабил хватку и отодвинулся от девушки. Палочка снова спряталась в рукав.

- Гаврил…

Коротко сказал Фэнрир, куда-то в пустоту, словно ни к кому не обращался, затем посмотрел на девушку.

- Раньше меня так звали, Гаврил Вайддершинс. Но, я предпочитаю Фэнрир Грейбэк, как-то не оправдало имя, данное при рождении, своё значение «сильный человек бога», поэтому я теперь «погибель богов». Сболтнёшь кому-нибудь про настоящее имя, пеняй на себя, поняла? Конечно, много рычагов давления на меня оно не предоставит, но может позволить аврорам меня немного подразнить. А я не люблю, когда меня беспокоят, особенно эти  министерские шакалы. Не думаю, что мы дальние родственники, я думаю, что мы очень близкие родственники, а если учитывать тот факт, что мой высокородный папаша убил мою менее высокородную мать, еще, когда я был ребёнком, то остаётся только вариант родства через этого болгарского ублюдка. Так что давай, шевели мозгами, детка, предлагай варианты, я же даже имени твоего не знаю.

Фэнрир как-то быстро перешёл на «ты», совершенно не смущаясь сего факта и теперь смотрел на девушку как-то немного иначе, хищный блеск в глазах куда-то исчез, глаза немного потемнели и стали зелёными, зрачок, как и положено, у человека, сузился от темноты.

- Да хватит трястись уже. Не собираюсь я тебя убивать, даже мучать тоже не собираюсь, я не настолько ужасен, как обо мне пишут в листовках. Хотя, ты попадаешь под категорию чистокровных волшебников, но я сделаю сегодня исключение. Что-то меня сегодня понесло на откровения, не знаю почему, но мне кажется, что в целом наши судьбы чем-то похожи, что это мне подсказывает – та же кровь, или что-то другое, может чутьё, может какая-то обречённая печаль в твоих глазах. Не надо на меня так смотреть, да, может я и говорю как романтик, но кто сказал, что оборотни не могут быть романтиками? Не сопоставимо, да? Жестокие убийства и какие-то положительные чувства. Согласен, но я редко убиваю без причины, разве что когда не могу справиться с тем, кто берёт надо мной верх в полнолуние. Иногда проще принять своё проклятие, чем пытаться с ним всю жизнь бороться и, в конце концов, покончить жизнь самоубийством, просто из-за того, что не хватило сил или возможностей себя остановить, так зачем останавливать? Можно попытаться превратить проклятье в дар и попытаться контролировать себя, это гораздо проще, чем бороться, искать вакцины, колоть себя всякой ерундой, мучиться от невыносимой боли, когда твои кости не могут перестроиться и хрустят как под гусеницами трактора, к чему такие сложности, всё равно ничего не изменить. Тебе это всё не знакомо, тебе повезло, судя по твоей внешности, тебя любили, о тебе заботились, тебя не кидали маленькую в лесу на верную смерть, тебя не кусал оборотень, и ты не пыталась выжить. Хотя, я, ты знаешь, благодарен своему отцу за этот урок, не поступи он так много лет назад, кем бы я стал? Ну, окончил бы Дурмстранг, ну стал бы министерским работником или мракоборцем, но не было бы во мне того, что есть сейчас, я говорю не о звере, а о силе духа, об опыте и жажде жить, что-то делать для своей новой семьи, желание заботиться о ком-то, пусть не о родном человеке, но, тихая семейная жизнь и рутина на работе, это не для меня. Может так всё и написано на дне моей чаши судьбы. Ну что? Навёл я тебя на какие-нибудь мысли?

- Что ты наделал! Ты убил её! Я ненавижу тебя! Ненавижу!
- Замолчи! Что ты несёшь! Она сама упала, и ударилась головой!
- Не правда! Я всё видел! Это ты! Ты убил её, ты специально её толкнул! Ты убийца! Монстр!
Она лежала на полу, такая белая, холодная как лёд, на светлом ковре под её головой алело багровое пятно крови. Голубые, словно небосвод, глаза неотрывно смотрели вверх, такие спокойные, печальные, как всегда. Глаза, в которые Гаврил любил смотреть, любил, когда они улыбались, радовались, смеялись.
- Мама! Мама.. – мальчик подполз на коленях, взял руками мертвенно-бледное лицо, повернул безжизненную голову. Глаза смотрели на него, словно кукольные, такие холодные, стеклянные, пустые. По щекам ребёнка ручьями текли слёзы, белые манжеты рубашечки были заляпаны красными разводами. Гаврил наклонился, касаясь щекой её щеки, словно пытался прислушаться к её дыханию, ему казалось, что это просто игра, вот сейчас, мама рассмеётся, снова стиснет его в своих объятиях и будет целовать. Но нет, глаза всё были также холодны, голова тяжело лежала в ладонях ребёнка.
- Мама – уже обречённее, шёпотом, он лёг рядом, обнимая её худое безжизненное тело, утыкаясь лицом в её живот
.- Ну, всё, хватит! – грубые руки отца вцепились в плечи мальчика, оттаскивая его от матери.
- Не трогай меня! Убийца! Я никуда не уйду! – руки цеплялись отчаянно за одежду матери, шевеля труп и размазывая кровь по светлому полу, одежда выскальзывала из пальцев, он в отчаянии цеплялся снова, понимая, что сил сопротивляться мало, глаза застилала пелена слёз
- Мама!Последний детский зов, зов полный отчаяния, призыва о помощи, боли и нестерпимого горя. А потом удар, минутная боль и темнота, тишина, беспамятство.
Может я умер? Может, я снова увижу маму? Может, я просто сплю? Мама?!Гаврил открыл глаза. Вокруг стояла непроглядная мгла, холод, ветер, он лежал на чём-то холодном, мягком, мокром. Руки шарили вокруг, пытаясь определить, что вокруг находится. Трава? Земля? Мох? Да, мох, внезапные вопли птиц подтвердили догадки мальчика, он в лесу. Вокруг темнота, холод и…Кто-то был тут с ним, кто-то большой ходил рядом, слышалось тяжёлое дыхание, храп и утробное дыхание. Запах мокрой псины и…чьё-то горячее дыхание на шее. Страх прокрался в сердце, Гаврил резко перевернулся, чтобы увидеть перед собой два огромных жёлтых глаза, клыкастую пасть и какое-то большое животное.
- Медведь – мелькнуло в его голове.Видимо, зверь тоже не ожидал такого быстрого пробуждения странной добычи. Мальчик стал медленно отползать на локтях, пользуясь замешательством зверя, оказавшись на достаточном расстоянии, он вскочил, не обращая внимания на туман в голове, и побежал, натыкаясь на деревья, сучья, кусты, сзади преследовали, уже догоняли, вот-вот огромные лапы приземлятся на плечи, сбивая с ног, вонзая когти в мягкую плоть ребёнка. Он бежал, бежал, а перед глазами всё было её мёртвое белое лицо, стеклянные голубые глаза.Словно выпав из реальности, он вновь, в очередной раз, вернулся в свои воспоминания. Кажется, это замешательство его успела заметить девушка. Фэнрир, очнувшись, посмотрел на неё, его рука в ярости сжимала её горло, ещё бы немного и он задушил её. Сивый разжал руку, хмуро посмотрел на несчастную девушку.
- Вот и познакомились… - подумал он.
- Твой отец жив? Ты знаешь, где он живёт? Мне важно это знать.
Голос оборотня был холоден, словно он говорил, сейчас не о родном отце, которого не видел больше тридцати лет, а о постороннем дяде с овощного рынка. У него были свои планы на жизнь этого мага, и, как казалось Сивому, они совершенно не совпадали с планами отца Тришы. 

То, что произошло далее настолько было для Фэнрира неожиданно, что он успел поймать девушку, только когда она уже стала оседать на пол. Грейбэк поймал её, ухватив за талию, и всмотрелся в её лицо.
- Ну шикарно, и что мне теперь с этим богатством делать? Мда, Сивый, умеешь ты произвести впечатление, аж рассудок теряют при первой встречи.
Он поднял её на руки, словно невесомую и аккуратно вышел из укрытия, предварительно осмотревшись по сторонам. Улица была пустынна, самое отличное место, чтобы трансгрессировать, чем, собственно, Фэнрир и воспользовался. Прямо как по заказу, около домика вожака не оказалось никого из оборотней.
- Вот и славно, удастся избежать лишних вопросов, а то в последнее время все стали слишком любопытными.
Подумал оборотень и, поправив на руках бесчувственную девушку, толкнул дверь ногой и вошёл в домик. Обстановка мало походила на логово оборотня, тут было на удивление чисто, хоть и бедно, но аккуратно и весьма уютно. Фэнрир не любил грязь и  беспорядок, привитые матерью качества никуда не исчезли с возрастом и прошли с ним всю жизнь. Домик состоял из небольшого предбанника и большой комнаты с камином, или печью, обустроенной под камин. Вместо кровати, у окна в углу было устроено целое царское ложе из искусно выделанных шкур чёрной лисицы  и волка, одеяло было связано из овечьей шерсти и, что удивительно, совершенно не кололось. Комната освещалась исключительно светом четырёх больших свечей, установленных в разных углах и этого явно не хватало, так как в домике царил полумрак. Однако, Сивого это устраивало, ведь он редко ночевал дома, ночами шляясь по окрестностям в поисках очередной жертвы.
Пройдя к постели, он аккуратно положил девушку на мягкие, шёлковые шкурки, а сам запер дверь на задвижку и уселся на «кровать», прислонившись спиной к стене, у ног девушки. Отсюда ему было очень хорошо видно её лицо. Утончённые черты, чувственные губы, греческий профиль, красивые немного раскосые глаза, чёрные брови-полумесяцы. Она совершенно не была похожа на отца, как теперь уже полагал Фэнрир, их общего отца.
Что теперь ему было делать? На этот вопрос он не мог пока ответить. Фэнрир совершенно не рассчитывал, что судьба преподнесёт ему такой сюрприз. Подумать только, он тридцать лет прожил один, полагая, что призраки прошлого оставили его, и вот теперь, он снова наткнулся на воспоминания, которые, как оказалось, воплотились в жизнь самым, что ни на есть, невероятным способом. Она лежала тут, перед ним, такая хрупкая, беззащитная, красивая, ничто не мешало ему убить её, или обратить, но он не хотел. Первый раз он не хотел прикасаться к плоти жертвы.  Почему? Откуда ему было знать, просто что-то внутри него сейчас занимало особую позицию по отношению к этой « малышке». Фэнрир совершенно точно знал, что никому не позволит причинить ей вред, а если найдётся такой смельчак, смерть тому покажется просто счастливым избавлением. 
Грейбэк порылся в кармане, вытащил единственную оставшуюся там сигару и закурил, высекая из палочки искорку. Приятный сладковато-терпкий дымок наполнил комнату. Его глаза изредка поблёскивали, неотрывно глядя на девушку, изучая её с ног до головы.