Momento Amore Non Belli |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Momento Amore Non Belli » Архив незавершенных отыгрышей » Отправь мне пару писем, быть может они нужны
...Кто менее зависим
Тот первым уйдет с войны
Налей мне немного виски
Я пью его сама
И не подходи так близко
Я ведь сойду с ума
6 августа 1978 года
Действующие лица: Друэлла Блэк, внезапно вздумавшая навестить бывшую родственницу. Андромеда, столь не вовремя отлучившаяся из лавки любимого супруга "буквально на минутку". И славное дитя, Нимфадора, готовая от своей детской непосредственности выболтать первой же незнакомке все самые сокровенные тайны семьи Тонкс.
Внешний вид: достаточно легкое темно-синее платье в пол, прошитое серебряной нитью; рукава небольшие, но плечи прикрывают; туфли в тон, перчатки в тон до локтя, на голове темно-синяя замысловатая шляпка и полупрозрачная вуаль сеточкой, закрывающая лицо. Слышен тонкий аромат приятных духов.
Наблюдать за жизнью дочери издалека стало совершенно невыносимо. Ей поступали лишь редкие отчеты о том, что ее видели на улице с внучкой и супругом, что она была неплохо для своего нынешнего положения одета и, видимо, относительно здорова. Друэлла обычно поджимала губы и сухо благодарила тех немногих информаторов, которые были чем-то ей обязаны и не принадлежали, разумеется, к высшему обществу. С аристократией же она предпочитала свою личную жизнь не обсуждать вовсе.
Миссис Блэк долго пыталась решиться на этот шаг. Можно сказать, с самого момента побега дочери из дома. Даже собиралась, подходила совсем близко, но разворачивалась в последний момент. Думала встретиться случайно на улице или написать письмо, но не могла найти удобного случая и комкала все эти "Милая Меда!...". Все почему? Как бы дочь не упрямилась, как бы она не противилась, но кровь брала свое. И кровь была у нее чисто Блэковская, со всеми ее врожденными пороками и недостатками, со всем врожденным упрямством и гордостью, честью и благородством. И от этого было никуда не деться. И этого Друэлла страшилась. Как и когда-то по молодости, еще будучи в девушках, она боялась быть отвергнутой, так и сейчас безумно, до дрожи в руках, боялась услышать резкое "Вон отсюда!".
И так переживала бы она до самой смерти, если бы на одной из фотографий в "Ежедневном пророке" на заднем плане не увидела бы собственную дочь. Друэлла с сожалением отметила и совсем неподходящий ей по статусу пошив костюма, да и выглядела она несколько растрепанной.... Содрогнувшись, она на следующий же день оделась и отправилась прямо в давно известную ей лавку, которую держали Тонксы.
Друэлла воровато оглянулась у порога заветной лавки и легко толкнула дверь. Она не поддалась. Женщина нахмурилась и толкнула сильнее, вследствие чего послышался дверной колокольчик, оповещающий о появлении посетителей. "Как вульгарно", - автоматически подумала Друэлла, привыкшая, что к ее появлению в магазине, внутри уже колонна услужливого персонала ждет. А тут... звонок и полная тишина. За прилавком никого не было, и Блэк уже было подумала, что вот он знак свыше, мол. иди отсюда, пока не случилось непоправимое... Но тут где-то в глубине послышался быстрый топот, и Элла, вполоборота встав к окну, чтобы не сразу было видно лицо, морально приготовилась к одному из самых тяжелых, возможно, моментов своей не такой уж и счастливой, в целом, жизни.
В августе в Косом Переулке традиционно шумно и людно – школьники с родителями спешат заранее купить всё необходимое к новому учебному году, а заодно и встретиться со знакомыми, обсудить последние новости и так далее. Разумеется, студенты старших курсов скромной лавочке Тонксов клиентуры не составят, ибо за покупками ходят всегда одни, да и нет у них никаких предметов, которые может потребоваться срочно починить или зачаровать. А вот родители более юных учеников, сопровождающие их при походах в Косой Переулок, совсем нередко заглядывали в небольшую, тихую лавочку – кому – то требовалось отремонтировать неисправный волшебный предмет, кто – то желал зачаровать по – особому вещицы, да мало ли запросов у взрослых магов?
Как всегда, с утра Нимфадора находилась в лавочке отца, ибо дома в силу юного возраста и по нынешним беспокойным временам её одну практически никогда не оставляли. Нет, вслух при ней о ситуации в мире никто не говорил, конечно, но разве Тонкс глухая и не способна слышать, как мама и папа между собой или с гостями обсуждают дома то, что творится в стране? Впрочем, против того, чтобы с папой быть в его лавочке, девочка ничего не имела – здесь весело, много разных необычных и красивых предметов, которыми можно сколько угодно любоваться( жаль только, что трогать нельзя, ибо папа доходчиво пояснил ей, что вещи это дорогие и принадлежащие чужим людям, которые отдали их в ремонт), да и папины коллеги часто то конфеткой, то яблоком, то ещё чем – то угощают её. Обидно, конечно, что пространство для исследования ограничено лишь не очень большой задней комнатой, где не побегать и не порезвиться, тем более что и папа, когда занят, просит не шуметь и дать ему поработать. Но, в любом случае, интересного и любопытного в лавке папы было куда больше, чем дома, поэтому проводила время до вечера юная Тонкс там обычно с искренним удовольствием. Вот и сегодня, всё шло как обычно –до обеда - папа занимается делами, чиня или зачаровывая принесённые клиентами вещи, периодически отвлекаясь на то, чтобы встретить нового посетителя, принять у него заказ или выдать уже починенную вещь. Тонкс, сидя по – турецки на полу, играла с куклой, а рядом занималась своими делами мама, которая в виде исключения сегодня тоже была не на работе, а с ними. А потом папа отправился куда – то по делам, предупредив, что через час – полтора вернётся. В лавочку больше никто не заходил, поэтому ничто не нарушало тишины и покоя помещения.
Где – то через полчасика и мама, оторвавшись от своего занятия, сообщила, что ей на пару минут нужно отойти в соседний магазинчик. Тонкс с нарочито – серьёзным выражением лица выслушала её просьбу быть паинькой, из лавки не уходить и ничего не разбить случайно. Мама ушла, хлопнув входной дверью, а девочка снова занялась куклой – подарком на День Рождения, который был у неё месяц назад. На стене висели большие часы, но на них Тонкс даже и не смотрела – раз мама пообещала быстренько вернуться, значит, так и будет, от стрелки часов тут ничего не зависит. Внезапно звякнул дверной колокольчик и хлопнула входная дверь, впустившая кого – то. Решив, что скорее всего, вернулась мама, коль скоро для папы рано ещё, Тонкс отложила куклу и выбежала из задней комнаты в основное помещение, чтобы сразу сообщить маме, что всё хорошо, она вела себя примерно и ничего не побила. Только вот не вернувшуюся маму обнаружила девочка в основной части помещения лавки, а незнакомую, одетую явно дорого, женщину средних лет. Конечно, будь Тонкс чуть постарше, она бы сообразила, что непохожа эта женщина на клиентку скромной папиной лавочки, насторожилась бы немного. Но разве девочка шести лет способна вот так, сразу понять, что не ходят дамы в таких дорогих нарядах по скромным и небольшим лавочкам? Поэтому юная Тонкс рассудила, что женщина – никто иная, как клиентка, которой нужен папа, улыбнулась ей и промолвила звонким детским голоском:
- Здравствуйте! А папы нет, он вернётся через полчаса.
На секунду Друэлла совершенно отключилась от этого мира, разглядывая совсем не примечательный булыжник мостовой Косого переулка. Где-то за углом поблескивал вывеской ее собственный ресторан и отдавались баснословные деньги за изысканные блюда, а тут за окном, совсем рядом, шел плохо одетый мальчишка и считал на ходу в ладошке сикли, врученные, видимо, на мороженое. А что если и ее дочь когда-нибудь дойдет до такого со своей извечной гордостью?.. Друэлла вздрогнула и поспешно обернулась на слишком высокий для взрослого человека голос.
- Здравствуй, - вежливо кивнула Друэлла, еще не вполне соображая, что здесь делают дети. - Папы?... - замялась она, озадаченно нахмурившись. - А... Папы, да, точно, - вернула себе самообладание миссис Блэк. - А где же мама? - поинтересовалась женщина, не двигаясь с места, чтобы не спугнуть ребенка своим резким движением. Ей же должны были рассказывать о том, что с незнакомыми тетями и дядями никуда ходить нельзя, да и разговаривать с ними нужно с превеликой осторожностью, даже если они предлагают любимые леденцы или красивую куклу. - Тебя Нимфадора зовут, я права? - не удержавшись от вопроса, добавила Друэлла. Она отступила на несколько шагов назад и присела на высокий табурет, отчего тот жалобно скрипнул. Но обычно придирчивая к деталям Блэк не заметила ничего: да она и не видела ничего, кроме фигуры и лица собственной внучки, первой и пока единственной.
Осознавая, что таким взглядом можно смутить взрослого, но не ребенка, Друэлла искала в ней знакомые черты: свои собственные и Сигнуса, а значит и Андромеды. Искала, и ей казалось, что в девочке от них нет ровным счетом ничего. Не тот разрез глаз, совсем другая форма губ. Она, конечно, станет старше и, возможно, что-нибудь с возрастом изменится, но сейчас женщина с первого взгляда не видела ничего, что передалось бы ей от них, аристократов. Неужели и природа поддержала Андромеду в желании полностью вычеркнуть из жизни свою родную семью? От этого отчаянно щемило сердце, но Блэк привычно держала на лице безупречно вежливую улыбку.
Ответила незнакомая дама Тонкс не сразу – где - то с минуту она просто молча взирала на девочку. Как поняла сама Нимфадора, посетительница просто не рассчитывала увидеть её, да это и не удивительно. Много ли в Косом Переулке лавочек и магазинов, где на звонок колокольчика или скрип открываемой двери высовывается не хозяин или продавец, а ребёнок? К тому же ещё и волосы у Тонкс были сейчас ярко – фиолектового цвета, тоже не самое привычное зрелище для посторонних людей.
Наконец незнакомка отошла от первого удивления и задала вопрос о том, где хотя бы мама, ежели папы в лавки нет. И тут уже настал черёд юной Тонкс удивляться – да ведь владелец лавки папа, при чём мама – то тут, ежели дама пришла к папе за своей починенной вещью или сдать что – то в ремонт? И откуда это женщина может знать, что мама сегодня вообще была в лавке, кстати говоря? Обычно же компанию папе в сидении в лавке составляет лишь Нимфадора, ибо у мамы своя работа в больнице. Как – то подозрительно выглядел вопрос этой женщины, честное слово… Но всё – таки Тонкс с самым серьёзным видом ответила:
- Мама сейчас придёт, она отошла на минуту. А вы к ней, или к папе пришли?
Конечно, мама много раз объясняла ей, что разговаривать с незнакомыми дядями и тётями не стоит, особенно если они просят тебя что – то сделать для них, или куда – то пойти с ними. Да и сама Тонкс в свои пять лет очень хорошо понимала, что есть на свете и плохие, опасные волшебники, которые совершают нехорошие дела и по которым тюрьма плачит, и что нужно быть осторожной, чтобы не попасть случайно к ним в лапы. Но разве эта дорого одетая женщина может быть нехорошей, может представлять для Доры какую – то опасность? Да юная Тонкс все свои куклы и прочие игрушки готова была поставить на то, что никакой опасности эта дама не представляет, и что разговаривать с ней можно без опасений. К тому же всё – таки интересно пообщаться со взрослой волшебницей, ощутить себе ровнею ей!
Следующий вопрос незнакомки удивил Тонкс ещё больше – похоже, эта женщина семью их знает, раз назвала её по имени! Но почему же тогда они ни разу не бывала у них дома, и Тонкс никогда не видела её рядом с мамой или папой? Сморившись слегка от упоминания своего полного имени, девочка кивнула головой:
- Да, но лучше просто Тонкс – я своё полное имя не люблю.
Женщина присела на табурет у входа, и тот мгновенно жалобно заскрипел. Тонкс помнила великолепно, что вчера ещё табурет этот проломился под очередным посетителем, и что папа просто какое – как починил его на первое время, до тех пор, пока сможет окончательно поправить его. Понимая, что вполне может сие сооружение сейчас и снова развалиться, в результате чего гостья лавки окажется на полу, Тонкс поспешила предупредить её:
- Этот табурет сломаться может, я сейчас другой стул принесу!
Девочка и сама не понимала, что подвигло её на этот шаг. Наверное, умом Тонкс ощущала, что эта женщина, возможно, папина клиентка, и если табурет под нею развалится, может получиться очень неудобно. Но, как бы то ни было, девочка поспешно вернулась в подсобку, взяла крепкий и хороший стул и вынесла его женщине. Та никуда не ушла и по – прежнему сидела на месте, как – то слишком уж пристально и внимательно глядя на Тонкс. Наконец набравшись смелости, девочка спросила:
- А вы папе какую - то вещь принесли чинить, да?
Вы здесь » Momento Amore Non Belli » Архив незавершенных отыгрышей » Отправь мне пару писем, быть может они нужны
